Всем букинистам был известен один собиратель, каждое воскресенье копавшийся в палатках букинистов и в разваленных на рогожах книгах, оставивший после себя ценную библиотеку. И рассчитывался он всегда неуклонно так: сторгует, положим, книгу, за которую просили пять рублей, за два рубля, выжав все из букиниста, и
лезет в карман. Вынимает два кошелька, из одного достает рубль, а из другого вываливает всю мелочь и дает один рубль девяносто три копейки.
Пришел, положим, мужик свой последний полушубок продавать. Его сразу окружает шайка барышников. Каждый торгуется, каждый дает свою цену. Наконец, сходятся в цене. Покупающий неторопливо
лезет в карман, будто за деньгами, и передает купленную вещь соседу. Вдруг сзади мужика шум, и все глядят туда, и он тоже туда оглядывается. А полушубок в единый миг, с рук на руки, и исчезает.
Неточные совпадения
А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не
лезет за словом
в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!
— Не фартит нам, господин, — звонко пожаловался лысый, — давят нас, здешних грешников, налогами! Разорения — сколько хошь, а прикопления — никак невозможно исделать. Накопишь пятиалтынный, сейчас
в карман лезут — подай сюда! И — прощай монета. И монета и штаны. Тут тебе и земство, тут тебе и все…
Но Аннушка не смущалась этим возражением и,
в свою очередь, не
лезла за словом
в карман.
Василий,
в дороге подающий милостыню, дает наставления Филиппу насчет укрепления валька и, только когда все уже готово и Филипп, собирая вожжи,
лезет на козлы, начинает что-то доставать из бокового
кармана.
— Каналья этакий! — произнес он. — Да и вы, господа чиновники, удивительное дело, какой нынче пустой народ стали! Вон у меня покойный дядя исправником был… Тогда, знаете, этакие французские камзолы еще носили… И как, бывало, он из округи приедет, тетушка сейчас и
лезет к нему
в этот камзол
в карманы: из одного вынимает деньги, что по округе собрал, а из другого — волосы человечьи — это он из бород у мужиков надрал. У того бы они квасу не выпустили!
На сцене взяточник, он там обирает,
в карманы лезет — можно обрисовать его даже самыми черными красками, чтобы, знаете, впечатление произвесть…
В это время Митька стащил со стола такой большой кусок хлеба, что все заметили. Он силится запрятать его
в карман, но кусок не
лезет.
Так вот-с какие люди бывали
в наше время, господа; это не то что грубые взяточники или с большой дороги грабители; нет, всё народ-аматёр был. Нам и денег, бывало, не надобно, коли сами
в карман лезут; нет, ты подумай да прожект составь, а потом и пользуйся.
— Пишут одно, а делают другое, ихняя економическая политика нам
в карман лезет!
Говорит он скоро, торопливо, но
в то же время самоуверенно, и не
лезет за словом
в карман.
Револьвер долго не
лез из узкого
кармана; потом, когда он лежал уже на столе, оказалось, что все патроны, кроме одного, провалились
в маленькую прореху. Алексей Петрович снял шубу и взял было ножик, чтобы распороть
карман и вынуть патроны, но опомнился, криво усмехнулся одним концом запекшихся губ и остановился.
Гаврила Пантелеич. Потому что ты — дура! Нынче
в том и образование, чтоб за словом
в карман не
лезть.
— Ловко придумано! — процедил сквозь зубы Полуградов, покачивая ногой. — За ответом
в карман не
лезет!
Кто-то
лезет в мой задний
карман.
В кармане нет ничего, но все-таки ужасно…Я оборачиваюсь. Предо мной незнакомец. На нем соломенная шляпа и темно-серая блуза.
— Ах, ну этим, которые приходят смотреть! Но самое смешное
в этой истории не то, что дурак — дурак, а то, что гений неуклонно обожает дурака под именем ближнего и страстно ищет его убийственной любви. Самым диким образом гений не понимает, что его настоящий ближний — такой же гений, как и он, и вечно раскрывает свои объятия человекоподобному… который туда и
лезет охотно, чтобы вытащить часы из жилетного
кармана! Да, милый Вандергуд, это очень смешная история, и я боюсь…
Бодрым, молодым движением Теркин юркнул
в дверку и поднялся наверх. Пономарь продолжал звонить, засунув бумажку
в карман своих штанов. Он поглядывал наверх и спрашивал себя: кто может быть этот заезжий господин, пожелавший
лезть на колокольню? Из чиновников? Или из помещиков?.. Такого он еще не видал. Да
в село и не заезжают господа. Купцы бывают, прасолы, скупщики меда, кож, льну… Село торговое… Только этот господин не смотрит простым купцом. Надо будет сказать батюшке. А он еще не приходил…
Поэт
лезет в боковой
карман и достает оттуда рукопись…
На последнее Домаша была мастерица. Среди сенных девушек она слыла запевалой и действительно обладала прекрасным, чистым голосом, шутки так и сыпались из ее вечно улыбающихся уст, на смешные прибаутки ее было взять стать, словно она была девушка, которая, по русской пословице, за словом
в карман не
лезла. Остальные сенные девушки боялись ее острого и подчас злого язычка.
Заплакала и молчит. Так ни слова и не добился от нее; видимо, нарушил какие-то ее коммерческие соображения. Нет, право, смешно: экономить, рассчитывать, биться за каждую копейку, когда на твоих же глазах эта копейка, как по манию фокусника, сама
лезет в купеческий
карман. Фокусники!
Он знал, что «запрос
в карман не
лезет», а между тем побольше спросить, так люди растеряются и… как раз дадут то, чего не следовало.